amypink.com: Мы пообщались с Tokio Hotel о наркотиках, сексе и немецкой музыке

[Бим]

После муссона
Мы пообщались с Tokio Hotel о наркотиках, сексе и немецкой музыке

Я хочу быть честным: я не большой поклонник интервью с артистами. Причина простая – вы никогда не узнаёте ничего нового. В основном, атмосфера довольно скучная, потому что артисты не стараются вас развлечь разговорами, а просто автоматически выдают свои ответы. «Запись альбома прошла хорошо, в написание песен мы вложили частички наших душ, этот альбом лучшее, что мы когда-либо делали!». Всё ясно, спасибо, до свидания.

Безусловно, мы должны подогреть артистов, зарядить атмосферу, придумать интересные вопросы, но зачастую музыканты очень долго раскачиваются, и то не всегда. В итоге, у тебя получается интервью, которое заинтересует только 50-летнего читателя «DIE BUNTE» (прим.: немецкий журнал).

Когда мне предложили взять интервью у Tokio Hotel, мой пессимизм довольно быстро отошёл на задний план. Tokio Hotel – это группа, про деятельность который вы действительно ничего не знаете; именно они более 10 лет назад заставляли поклонников рыдать над своими не очень роковыми песнями, а француженок побудили учить немецкий язык; именно над этой группой постоянно смеялись.

«Ха-ха, Tokio Hotel, нет, никогда не слушал это дерьмо! Не понимаю, почему они такие успешные! А чем они сейчас занимаются-то? Я ничего не слышал про них уже очень долгое время!». Интервью с группой, которая больше не хотела оставаться в Германии и переехала в Лос-Анджелес, может быть интересным! Так что же случилось с Tokio Hotel? Как они изменились? Как изменилась их музыка?

На последний вопрос я могу ответить сразу: примерно полгода назад вышел их новый альбом «Dream Machine» – он не имеет ничего общего с подростковым роком минувших дней. Сегодня Tokio Hotel делают синти-поп, который пришёл прямиком из 80-х годов. И это отличная идея, потому что сейчас данное направление в музыке находится в топе. И должен признаться: их музыку можно слушать! Никогда бы не подумал, что скажу нечто подобное, без иронии в моём голосе. Что ж, я отбросил свой скептицизм и готов к интервью с Биллом, Томом, Георгом, Густавом и двумя огромными собаками, которые находятся в комнате.

Перейду сразу к обсуждению вашего альбома «Dream Machine», к слову, от которого я в полном восторге! Вы его записывали без поддержки крупного лейбла, продюсировали и принимали все решения сами. Это такой показатель вашей свободы?
Билл: Да, я бы так сказал. Впервые в жизни мы ни с кем не должны были работать. До этого альбома у нас были продюсеры, с мнениями которых мы должны были считаться и давать им весь материал на проверку, а в этот раз ничего подобного не было. Мы не хотели подписывать контракт заранее. Сперва мы хотели просто сосредоточиться на музыке, а уже потом искать лейбл, который считает нашу музыку крутой. В первую очередь, мы хотели просто делать ту музыку, которая нам нравится и которую мы с радостью бы играли, а уже потом привлекать людей и предлагать им присоединиться к нам и вместе работать.
Том: … а не тех, кто будет говорить нам, что делать и давать советы по типу: «Парни, вы должны записать это и вот это!». Нам нужно было, чтобы они нас слушали и понимали, чего конкретно мы хотим, а уже потом высказывали своё мнение относительно качества того или иного материала.
Билл: «Starwatch» подходил полностью под наши желания, поэтому мы его и выбрали.

За все эти годы вы набрались огромного опыта и уверенности в себе. Вы действительно знаете, чего хотите.
Билл: Мы вернулись к своим истокам, которые уходят куда глубже «Durch den Monsun». В то время, когда мы уже сами писали музыку и выступали с ней. Позже, когда нам стали помогать другие люди, хобби превратилось в профессию, и потерялась та связующая и самая важная составляющая; ты потерял свой собственный смысл. Да, мы делаем то, что делаем, потому что нам нравится заниматься музыкой и стоять на сцене. Том любит продюсировать и писать тексты, поэтому мы просто запихнули его в студию и уже сами контролировали весь процесс. Всё прошло отлично, все остались довольны, поэтому мы не привлекали больше других продюсеров.

Ваш альбом называется «Dream Machine», в котором вы говорите про погружение в мир грёз, внутри реальности. Вам не достаточно реального мира?
Том: Я думаю, что это как верх и низ. Иногда ты доволен реальностью полностью, а иногда не совсем. Название альбома «Dream Machine» у нас появилось раньше, чем большинство песен. Если честно, даже задолго до того, как мы начали вообще над ним работать. Я не знаю почему…
Билл: Потому что для нас Tokio Hotel это место, в котором можно спрятаться. Группа – это мир грёз, который мы создаём наряду с нашими личными жизнями, песнями и гастролями. Мы больше не можем представить себе жизнь без всего этого. Я думаю, что это то место, куда ты всегда возвращаешься. Это некая константа наших жизней; неважно, что происходит в реальности у каждого из нас – мы всегда возвращаемся в этот мир грёз, где теперь можем делать то, что мы хотим. Именно поэтому альбом называется «Dream Machine».

В песнях явно идёт речь о поисках смысла, призыв не повторять ошибок прошлого, бороться со своими внутренними страхами и искать что-то нового и волнующего. Мы – Поколение Y* и должны мириться с этим.

* Миллениалы или Поколение Y (поколение «игрек) — поколение родившихся после 1981 года, встретивших новое тысячелетие в юном возрасте, характеризующееся прежде всего глубокой вовлечённостью в цифровые технологии. Характеристики поколения отличаются в разных странах в зависимости от политических, экономических, социальных и других условий.
«Игрек — первое поколение, у которого нет героев, но есть кумиры. Предполагаем, что у них не будет героев. Они станут ими для других поколений, несмотря на то, что не всегда хотят быть героями», — Координатор проекта «Теория поколений в России-Rugenerations» Евгения Шамис.
Для большей информации можно прочитать статью

Том: Всё опирается на личный опыт. Мы слишком рано добились успеха, а в 18 лет объездили уже практически весь мир. Иногда ты спрашиваешь себя, произойдёт ли ещё что-нибудь новое. А потом тебя одолевает страх того, что даже если произойдёт, то возможен вариант, что ты уже всё это испытывал раньше. Мы с Биллом часто рассуждаем, что самое невероятное, это когда ты испытываешь что-то в первый раз. Впервые стал первым, впервые попробовал наркотики, впервые находился под экстази, впервые занялся сексом…
А теперь ты испытываешь другие эмоции. Все эти вещи волнующие, но когда ты делаешь их в первый раз. Иногда тебе нужно поменять перспективу, чтобы насладиться какими-то моментами, но эмоции всё равно будут не такие фееричные. Этот посыл и несла песня «Something New» – наш первый сингл с альбома. Но я так думаю, только основываясь на своём собственном опыте и на нашей карьере по типу «Из грязи – в князи». Мы сделали уже так много, пока были молоды, а сейчас некоторые вещи повторяются и ты только и думаешь: «Чёрт, надеюсь…».
Билл: А потом у тебя ранний кризис среднего возраста наступает.
Том: Да, и ты говоришь себе: «Надеюсь, что это всё ещё будет захватывающим!». Мы с Биллом мечтаем, чтобы инопланетяне прибыли на землю, именно потому, что это будет чем-то новым и увлекательным. Нам нравится испытывать волнение, адреналин и стресс. Мы полностью наслаждаемся этим, но иногда боимся, что больше таких ярких эмоций никогда не испытаем. С группой мы сейчас находимся в той точке, когда ты счастливее, чем прежде, но такие мысли всё равно иногда посещают тебя.

[Бим]

Анализируя немецкий музыкальный рынок, я всё-таки склонен сказать, что вы несколько нетрадиционны для него. Вам не кажется, что вы недостаточно немецкие для Германии?
Билл: Мы не немецкие артисты, в классическом понимании. Поэтому мы не сидим на месте, как типичные певцы-поэты-песенники. У нас всегда было много концертов, которые сопровождались визуальными эффектами. Когда так выступают американские артисты, то немцам это нравится, но когда такие шоу делают немецкие исполнители – все почему-то фыркают в ответ. Поэтому для нас иностранный рынок стал наиболее интересным. Мы никогда не стремились на роль простодушных хороших соседей, которые знамениты только в Германии.
Успех за границей заставил нас немного расслабиться, потому что нам было глубоко насрать на некоторые вещи, а особенности на то, что мы не зависимы от Германии. Нам не нужно было беспокоиться о немецком рынке или о том, что от нас хотят услышать, потому что мы всегда думали более масштабно, мы были свободными в какой-то степени и могли делать то, что нам нравится. Сейчас же, нас заботит только то, получаем ли мы удовольствие от того, что делаем, или нет.
Нас никогда не крутили на немецком радио, даже «Durch den Monsun». Мы никогда не входили в горячий ТОП-10 на радиостанциях. Никогда. Сегодня всё ещё происходит та же самая ситуация. Когда мы отправляем наши новые песни на радио, получаем в ответ: «Вот если бы это были Coldplay, тогда мы бы это сразу пустили в ротацию, но поскольку это музыка от Tokio Hotel, то мы ставить в эфир её не будем». Вот именно так. Нам вообще не нужно напрягаться и писать какие-то песни для немецкого радио, потому что их всё равно никто в эфир не поставит. Все это понимают. Вы это понимаете. И мы это понимаем. Поэтому мы в этом плане довольно спокойны.

Несколько лет назад вы переехали в Лос-Анджелес, чтобы быть подальше от Германии. Как на ваш взгляд изменилась Германия, когда вы вернулись сюда спустя некоторое время?
Билл: Я думаю, здесь стало спокойно. Люди стали более уважительно к нам относиться, особенно теперь, когда мы стали немного старше. Для нас стало и физически, и морально возможно приезжать сюда. Теперь время, которое мы здесь проводим, ощущается как отпуск. Ты видишь только хорошее, потому что не живёшь тут. Сейчас я могу наслаждаться Берлином, мне приятно быть здесь и приезжать сюда. Ещё я испытываю облегчение, когда понимаю, что в любой момент могу уехать обратно.

Как и Rammstein в своё время, вы были ещё одной причиной, почему французы, например, начали учить немецкий язык, чтобы понимать ваши тексты песен. Поскольку изучение языков сейчас не является первой необходимостью, то вы больше не заботитесь о написании песен на немецком?
Билл: После третьего альбома мы перестали петь на немецком, потому что тексты были написаны на английском. Раньше нам приходилось переводить их на немецкий язык. В какой-то момент песни после перевода стали выглядеть не естественно, поэтому мы подумали: «Окей, если все песни написаны на английском, тогда оставим их на английском». Тогда было очень много дискуссий со звукозаписывающей компанией, потому что они хотели видеть абсолютно каждую песню в двух версиях, но мы отказались и просто больше ничего не переводили.
Том: Это не значит, что немецкий язык не важен, просто мы для себя установили негласное правило, что оставляем песни на том языке, на котором они изначально и писались.
Билл: Не думаю, что в ближайшее время мы будем что-то писать на немецком. Когда мы начинали, то были артистами, которые успешно делали немецкую музыку. Это не имело никакого отношения к нашему родному языку. Мы писали тексты на немецком не потому, что не могли разговаривать на английском. Сейчас же немецкая музыка это тренд, который является универсальным решением для не очень популярных исполнителей. Этот тренд поможет им выстрелить, и тогда их заметят. Возможно, когда-нибудь мы решим выпустить песню на немецком, но сейчас нам даже не хочется этим заниматься.

Перевела Бим специально для tokiohotel.ru
За ссылку спасибо ZubarevaSasha
Источник

[Krissstall7171]

Одно из самых честных, правдивых и интересных вью. Причем оно написано именно от лица интервьюера, что сейчас крайне редко. Спасибо!

[Бетельгейзе]

Мы писали тексты на немецком не потому, что не могли разговаривать на английском.

Вспоминая, как Билл пытался выговорить "бьютифул везер" мне так не кажется Тем более парни сами говорили, что до переезда толком язык не знали.

Для себя я ничего нового не узнала, вопросы были самые обычные, как мне показалось.

Спасибо за перевод!

[TwincestIsForever]

Мы с Биллом часто рассуждаем, что самое невероятное, это когда ты испытываешь что-то в первый раз. Впервые стал первым, впервые попробовал наркотики, впервые находился под экстази, впервые занялся сексом…

Почему я представила всё это одновременно?
В принципе вопросы не новые, да и ответы на них тоже, но всё равно было интересно почитать)
Спасибо за перевод!

[Ms. Schmidt]

Спасибо за перевод.
Я очень устала слушать их из уст историю о том, что они делают ту музыку, которую они сами хотят, поэтому работают сами без продюсеров. По-моему, это уже надоело всем. Что за вопросы такие, одни и те же. Журналистам нужно брать вопросы у нас на форуме История про название очень милая. Билл не раз говорил, что музыка это его отдушина.

[Klever]

Я хочу быть честным: я не большой поклонник интервью с артистами. Причина простая – вы никогда не узнаёте ничего нового. В основном, атмосфера довольно скучная, потому что артисты не стараются вас развлечь разговорами, а просто автоматически выдают свои ответы. «Запись альбома прошла хорошо, в написание песен мы вложили частички наших душ, этот альбом лучшее, что мы когда-либо делали!». Всё ясно, спасибо, до свидания.

Ну, думаю, щас зажжет.
Иии...
К чему было это вступление, если дальше пошло по тому же шаблону?

[Die Asche]

начало, конечно, было многообещающим. я приготовилась к такому вью, которого никогда еще не было. но тут 100% попадание в прошлые миллион вью.
обычно я не очень люблю такие вот типичные вью о музыке и названии альбомов/песен. но это прочиталось и пронеслось как-то иначе. сквозь душу что ли. есть какие-то личные моменты, которые, кажется, даже в чем-то остались не досказаны. цепляет. сильно.
спасибо за перевод!

[Californication]

Ничего необычного. Все типично и ничего нового, к сожалению. Журналисты задают одни и те же вопросы.
Парни уже давно поменялись. И это нужно понять и принять.